Для меня мир без правды ничем не оправдан

Он никто и ничто. За ним не будет ничего и все будет никак.

Вереница молчаливых предков за спиной взирает туда, вперед, а там пустота. Пустота и Он. Но она была бы еще более пустой, если бы не люди и вера в их добродетели.

Он был прост, но все все равно всегда путались.
Он был щедр, а слыл жадным. Был Он добр, но говорили, что он безумен, а еще Он был радушен, а люди считали заносчивым снобом. Он так хотел любить кого-то, что его так и не полюбил никто. Он нес свою честь и правду, но принято было считать, что Он скрытный эгоист. Порой Он мог быть грустен, а о нем думали, что пропащий. И когда Он говорил от всего сердца, над ним смеялись и потешались. А когда потом заглядывал в глаза - отворачивались.
Но это все не трогало.
Важнее было другое.
Важнее то, что всегда когда бы Он не просил и не попросит их впредь: "Не наёбывайте меня, пожалуйста!", они всегда натянуто ему улыбнутся и будут ликовать про себя: "Доверчивый простофиля!"

И будет так ибо истинная вера, не приемля "шатания корней", отрицает сам факт наличия "объекта шатающего", объявляет его девиантным\еретическим\редким исключением из нормы; и тут же рвется дальше искать подтверждение своей правоте... Да запылают костры...

Он мог быть честным, это отвращало.
Он мог быть сильным, это пугало.
Он мог быть мудрым, это раздражало.
Он мог быть слабым, это забавляло.
Он мог быть, но это не доставляло.

Я есть, буду и смогу быть до конца времен и пусть это настораживает...